Архив по месяцам: Октябрь 2016

Много думаю о травме и депрессии.
Под каким-то новым углом пришли соображения о ненормальности и нежелательности симптомов, ставших привычными.
Мало ли что привычно — их ведь все равно можно и нужно убирать!
Даже если хорошо справляешься.

И ещё думается о присвоении не только опор, но и самих травм.
Чтобы что-то исцелить, бывает полезно это что-то признать.
С вытесненными содержаниями трудно работать.
Но сначала опоры, это понятно.

Оглавление цикла «Псих(олог)ическая травма и диссоциация»: http://alterglobe.ru/blog/index.php?entryid=172

Чем дольше я живу и работаю, тем больше у меня уверенности в том, что однозначность в жизнь не очень-то завозили.

На каждую закономерность всегда найдётся противоположная.

Общее описание ситуации зачастую крадет смысл у частностей.

Раньше мне было легко отвечать на моделированные ситуации и общие вопросы, а теперь всегда интересует контекст и вовлечённость спрашивающего.

Говорят, на работе это сказывается в лучшую сторону.

Главная новость этого часа — теравеб-студия!
Люда Орел выносила новое направление в работе: интегративное предложение по самопрезентации, включающее в себя терапию, маркетинг и веб-дизайн — три области, в которых она разбирается очень хорошо.
Для тех, кто хочет свой сайт, но не знает, с какой стороны браться, как начать и чем продолжить для достижения желаемого результата.

Я много изучала эту тему — по литературным источникам, в своей практике и на собственном опыте — и вот что я могу рассказать.

Созависимость — это такой довольно интересный и очень вредоносный паттерн, разрушающий семьи и судьбы, но ужасно сложный в плане его изживания.

Пишут, что формируется этот паттерн еще в детстве, и такой стойкий он потому, что спасает ребенку жизнь. Раз за разом.

Ведь для того, чтобы жить, ребенку нужны хорошие переживания. А вот с самостоятельной добычей таковых есть некоторая проблема: во-первых, не хватает умения, а во-вторых, есть еще такой фактор как зависимость от родителей.

Поэтому психика ребенка, растущего в неблагоприятной среде, жадно впитывает все хорошее и хранит его отдельно от всего плохого.

У детей, растущих в благоприятных условиях, негативный опыт переживается и интегрируется в жизненную историю. Потому что хороших переживаний в их жизни хватает на то, чтобы справляться с неприятностями. В итоге у них формируется объемная картина мира, включающая и радости, и горести, и угрозы для жизни, и возможности для развития.

У тех, кто вырастет созависимыми, обычно есть большой дефицит энергии хороших переживаний, поэтому на переработку плохого ресурс не выделяется, а в душе формируется и разрастается филиал преисподней. И «уголок с розовыми пони», естественно, как же без него.

Поясню на примере. Допустим, вечером мать избивает дочь, а утром, чтобы загладить вину, ведет ее в магазин игрушек и разрешает выбрать себе любую куклу. И даже покупает ее. Все, этого достаточно для того, чтобы мечты девочки о красивой жизни и доброй маме стали реальностью. Да, до следующего приступа маминого плохого настроения, но разве хочется думать о плохом в такой замечательный день? К тому же, новая кукла — это практически начало новой жизни, и есть надежда, что она будет такой же прекрасной…

Другая ситуация. Женщина подвергается домашнему насилию и попадает в больницу с переломами и ушибами. «По свежим следам» она клянет своего мужа на чем свет стоит и планирует написать заявление в полицию и подать на развод. А утром он приходит ее навестить с букетом цветов, авоськой апельсинов и извинениями. Рассказывает, что он «все осознал», и «теперь все будет по-другому». И тут, «на глазах у изумленной публики» в лице других пациентов и персонала, она сразу все ему прощает и начинает щебетать о планах на будущее. Невзирая на гипс, больницу и прочие следы присутствия этого человека в ее жизни в качестве партнера.

Многие не понимают, как такое может быть. Специалисты, работающие с жертвами домашнего насилия, часто выгорают, сталкиваясь на практике с тем, как легко созависимые люди распоряжаются своей жизнью, игнорируя все разумные доводы и предупреждения. А они просто не очень властны над этим: так работает их мозг, привыкший обеспечивать выживание в ситуации домашнего насилия.

Если у вас нет и не было созависимости, вам скорее всего трудно будет представить, насколько тотальное переживание счастья дает посещение «уголка с розовыми пони». Это сплошной позитив и эйфория, все горести как бы остаются «в другой вселенной», а все проблемы, даже носящие хронический характер, кажутся легко разрешимыми.

А потом все повторяется. Проблемы, о которых стыдно рассказать, необходимость принимать сложные решения, нехватка сил, чтобы выбраться из ситуации, и тут — спасительные цветы (или что там обычно в их роли)…

Выбраться из созависимости довольно сложно. Но возможно.

Можно оказаться умнее и сильнее этого паттерна, хотя на этом пути, скорее всего, будет много разочарований.

Если я соберусь с силами и мыслями — я напишу, какие внешние и внутренние опасности часто подстерегают людей, отважившихся на это путешествие, и на что имеет смысл обратить внимание, чтобы справиться.

АВТОР: Люда Орел

Оригинал: http://deathconsulting.ru/?p=175

Райса Байдалиева пишет (https://www.facebook.com/baj.rajsa/posts/1342061942530966) кратко о тех проблемах, с которыми можно столкнуться в отношениях — и далеко не только с детьми. Но чтобы проработать эти проблемы, полутора строк текста обычно мало. Найти доступ к чувствам, прожить, встретить принятие со стороны значимого другого, а потом и научиться принимать свои чувства самостоятельно… Вот почему стоит продолжать психотерапию, даже когда жизнь уже, вроде как, «вошла в берега».

У меня лично есть другая проблема с термином «порча», как и с рядом других эзотерико-окрашенных терминов. Но это проблема, в общем-то, не столько с самими терминами, сколько с тем, какой уровень квалификации у использующего эти термины специалиста.
В психологии все тоже не очень хорошо (психологов готовят практически повсеместно, включая чуть ли не станкостроительные вузы; «школой психотерапии» называет себя чуть ли не каждый конгломерат, где больше двух-трех человекоединиц), но там есть хоть какое-то подобие сертификации и можно проследить, кто есть кто. В эзотерике «тарологом» себя может называть как специалист с огромным опытом и невероятным багажом знаний, так и паренек, который еще вчера на заводе пилил доски лобзиком, а сегодня купил колоду за 500 рублей и вещает клиентам по раскладам из собственной головы по имеющимся на картинках ассоциациям.

Поэтому «порчей», «приворотом» и другими подобными словами часто начинают называть вещи, которые даже эзотерик (если речь идет о квалифицированном специалисте) таковыми бы не назвал, а методы работы с ними, как следствие, оказываются таковыми, что человеку это не помогает нисколько и никак от слова «совсем». Иногда доходит до абсурда, как в хрестоматийных примерах, когда «вроде как верующие» вместо того, чтобы отвезти больного ребенка к врачу, вместо этого сидят-молятся и ставят свечки во здравие (в то время как любой адекватный специалист, даже если бы он выступал за молитвы и свечи, как минимум добавил бы «и отвезите его уже к врачу, идиоты»).
Поэтому лично я, хотя и владею в некоторой степени эзотерическим терминологическим аппаратом, гораздо чаще для описания эквивалентных феноменов (по крайней мере, для себя лично) использую психологический. С ним лично у меня банально связано куда меньше негативных коннотаций, с ним сложнее запутаться и сложнее сделать что-то сильно не то.

При этом я уже много лет говорю, что в некотором плане все действительно высокоуровневые помогающие специалисты очень сильно похожи между собой. У меня есть опыт общения и с одними, и с другими; и высококлассная ведьма-таролог может делать практически то же самое, что и высококлассный психотерапевт — просто немного другими путями, другими инструментами, в другой терминологии, с другими акцентами, но вполне успешно починяя человека и улучшая его качество жизни. И даже пакет знаний и навыков у них на удивление похож, за исключением некоторой поправки на специфику парадигмы. На этом уровне действительно разницы почти нет, и вопрос того, как называть конкретное явление — исключительно вопрос традиций и предпочтений. Разница, по моим наблюдениям, есть «на нижних этажах» пирамиды, где пасутся не очень грамотные психологи и совсем дремучие эзотерики.

Но я лично предпочитаю ориентироваться на верхние этажи :).

АВТОР: Лорд Вандер

(Оригинал: http://lesley-f.livejournal.com/436895.html?thread=2224287#t2224287)

Оглавление цикла «Психотерапия и мист-практика»: http://deathconsulting.ru/?p=159

Сегодня шестилетний юбилей нашего партнерства.
Ровно шесть лет назад состоялась наша первая нарративная интервизия на двоих.
Познакомились мы на несколько месяцев раньше.

Я очень счастлив.
Написание поста оставил дорогому партнеру.
Сам разговаривал по телефону с Алхимиком :))

Люда Орел пишет:

«Сегодня мы с Трикстером празднуем шестилетие нашего партнерства.

Помню, как тогда, ровно шесть лет назад, мы стояли на лестнице, Трикстер курил, и мы разговаривали взахлеб об очень важных для обоих вещах.

О психологии, о лучшей жизни, о тонких материях и экономических закономерностях… обо всем.

С тех пор много всего напроисходило. Но мне важно вот что.

Мы живем одной семьей, отстаиваем общие ценности, читаем одни и те же книги. Взявшись за руки, ходим на конференции рассказывать и слушать новое, делаем всякие важные дела и просто так гуляем. Засиживаемся далеко заполночь за интересным разговором, пишем посты в соцсети, консультируем клиентов, а еще занимаемся «подводной» социальной работой, о которой особо не рассказываем.

Не сказать, что мы прямо вот уже живем так хорошо, как хотели бы. Но мне нравится, что наша жизнь — интересная и творческая, и что каждый день мы делаем какой-то новый шаг, опираясь на то, что мы уже успели узнать о себе и о мире.

В общем, наше путешествие по жизни рука об руку продолжается.

Ура.»

Воистину ура!

На фото — кадр из аниме: Утэна и Химемия держатся за руки.

Про «порчу».

Есть в социологии некая теорема Томаса, которая гласит: «если человек определяет ситуацию как реальную, она реальна по своим последствиям».

Если в общественном сознании и в сознании отдельных людей, обращающихся за помощью, живет понятие «порчи», мы как помогающие специалисты не можем игнорировать это явление.

Для нас не стоит вопрос «верим ли мы в порчу». Для нас стоит вопрос, какую феноменологию принято называть порчей. И мы определенно верим, что если уж зашла об этом речь, то человек, обратившийся к нам за помощью, испытывает ряд проблем, которые как минимум для него самого описываются этим словом. Мы также верим, что за этим скрыт большой социокультурный и индивидуальный контекст.

Наша работа по определенному случаю будет завершена не тогда, когда человек, к примеру, «поймет, что никакой порчи не существует», а тогда, когда проблемы, с которыми он к нам обратился, будут разрешены.

Некоторые мист-практики могут критиковать нас за то, что мы работаем с «псих(олог)ическими проблемами», в то время как «на самом деле источником проблем в жизни человека является порча».

Вот как мы со своей стороны видим эту ситуацию:

Если существует проблема Х, условно назовем ее «порча», то она так или иначе дает о себе знать как в жизни человека, обратившегося за помощью, так и в его психических реакциях, которые мы можем наблюдать во время сессии. Если это так, то с этим можно работать психотерапевтическими методами.

Бывает и так, что некая проблема, как говорят те же мистики, «существует на энергетическом уровне», то есть никак зримо не проявляется, но может быть «увидена» людьми, обладающими определенной чувствительностью.

Ошибкой было бы считать эту чувствительность прерогативой исключительно каких-то особых ведунов.

Это часто остается за кадром, но психотерапевты тоже имеют дело с тем, что часто описывается как «энергетический уровень». В разных школах психотерапии есть свои традиции для описания различных «тонких» вещей и работы с ними. То есть от вдумчивого психоаналитика не ускользнет что-то едва ощутимое, проявившееся в пространстве контрпереноса. Так же как и от расстановщика — наличие чего-то в поле. И да, в определенных традициях психотерапии эти явления тоже будут иметь отношение к психическим проявлениям человека, обратившегося за помощью.

Мы как нарративные практики считаем, что одно и то же явление может описываться по-разному, это дело традиций и предпочтений, но ни одно из этих описаний не будет более истинным, чем другие. Таким образом, называем ли мы некое явление «порчей» или «психической травмой» или «системной динамикой», если есть нечто нематериальное, преследующее человека и причиняющее ему страдание, то с этим можно работать.

АВТОРЫ: Люда Орел и Трикстер

Оглавление цикла «Психотерапия и мист-практика»: http://deathconsulting.ru/?p=159