Работа с психологической травмой по Францу Рупперту: возможен ли перенос на психодраматическую почву?
I. Теория
Немецкий психотерапевт и расстановщик Франц Рупперт (Franz Ruppert) выдвигает следующую теорию психологической травмы (пересказ мой):
Травма – это долгосрочные психические и соматические последствия некой угрожающей или тяжелой ситуации, на совладание с которой во время и/или сразу после событий у человека не хватило ресурсов. (Если хватило, то это не травма как таковая, а тяжелая нагрузка или стресс.)
Франц Рупперт выделяет четыре (а с этого года, как я узнал на его семинаре, – пять) видов травмы:
1. Экзистенциальная травма (возникает в ситуации угрозы жизни и здоровью)
2. Травма потери (возникает в ситуации потери близкого человека или важного условия жизни)
3. Травма отношений (возникает в ситуации злоупотребления и/или поражения эмоциональной связи; например: эмоционально недоступная мать или предательство близкого человека)
4. Травма системных отношений (возникает в ситуации преступления в семье: убийство, насилие, сексуальное злоупотребление, в т.ч. инцест, и т.д.)
Эти четыре вида травмы можно рассматривать как иерархию: каждая следующая почти наверняка подразумевает наличие у человека всех предыдущих. Например, в случае убийства в семье есть угроза жизни и здоровью, потеря одного из близких и (мягко сказать) нарушение семейной лояльности со стороны одного из членов семьи (убийцы) по отношению к другому (жертве).
5. Симбиотическая травма (мне проще называть ее травмой развития, поскольку именно так я ее для себя и обозначал, пока не услышал новости от Рупперта) выделена в этом году (полагаю, из травмы отношений) как последствия нехватки «симбиотической» связи с матерью, что негативно отражается на эмоциональном развитии младенца/ребенка, уменьшает его базовое доверие к миру и впоследствии препятствует развитию здоровой автономности у человека. Можно сказать, что это ранняя травма отношений, рассматриваемая со стороны влияния на развитие и становление личности.
Травматическое расщепление
Экстренным механизмом совладания с травмирующей ситуацией является, согласно Рупперту, расщепление души, собственной идентичности, личности. Это автоматический процесс, нечто вроде аварийной защиты психики. Произвольно отключить этот механизм невозможно, хотя можно научиться включать его быстрее. Он обеспечивает защиту (от боли, от перевозбуждения, от потери рассудка), необходимую для выживания. Он заключается в заморозке чувств и диссоциации. Таким образом, только одна часть личности остается в травматичном переживании, а другая часть или другие части личности выходят из него.
При травматическом расщеплении можно выделить три части личности:
1. Травмированная часть
«Чувствующая» и страдающая часть, внутри которой записан травмирующий опыт, который не может быть переработан и интегрирован, поскольку эта часть вытеснена и находится под травматической защитой.
Эта часть отщепляется в момент травмирующего события и «замораживается» в имеющемся виде — то есть в ней продолжает «здесь и сейчас» постоянно происходить травмирующее событие и реакция на него, не имеющие возможности быть пережитыми. — Именно поэтому травму обычно время не лечит.
Шаманы называют ее «потерянной частью души» (см., напр., книги Сандры Ингерман).
2. Выживающая часть
Диссоциированная часть, обеспечивающая выживание в ситуации травмирующего события, а затем отвечающая за блокирование травмированной части, вытеснение травмирующего опыта.
3. Здоровая часть
Часть, не затронутая произошедшим («спасенная» выживающей частью от травмы).
При любой травме представлены все три части. Здоровая часть есть даже в случае самой тяжелой травмы. Если ее нет, то человек физически не жив.
Травм у человека может быть (и обычно бывает) более одной, поэтому корректнее говорить о травмированных и выживающих частях. Здоровую часть можно лингвистически не делить — она представляет собой то целое, от которого отщепляются другие части.
Для каждой травмы данного человека рассматривается своя схема, включающая перечисленные три части. Их содержание различается в зависимости от конкретной травмы.
II. Практика
К чему это приводит на практике?
В жизни:
Итак, чем больше у человека травм (непереработанных травмирующих событий на счету), тем больше отщепленных частей души. Это означает, что некое количество N жизненной энергии все время уходит на вытесненное переживание травмирующей ситуации, а еще N энергии – на то, чтобы эти запертые переживания не вырвались в осознание. 2N энергии. На очаг возбуждения и на его нейтрализацию. Итого: минус 2N энергии из жизненного бюджета. [Впоследствии мы с Рэйчел вывели, что там 4N — еще по одной доле на то, чтобы жить, несмотря на все вот это, и на то, чтобы объяснить себе и другим, почему всё так. Потом мы почему-то перешли с N на Х :).]
При этом какие-то последствия все равно прорываются (мы их знаем как симптомы травмы) и создают новые очаги напряжения. Чтобы «погасить» их, травматическая защита понемногу разрастается, захватывая все новые территории. (В очень редких особо благоприятных случаях бывает наоборот, но обычно в терапии мы с этим не встречаемся. Хотя нет, встречаемся: это когда человек приходит с запросом «у меня все стало так хорошо, а мне от этого почему-то стало плохо!». – Это у здоровой части стало больше ресурсов на то, чтобы попробовать вернуть себе свои 2N [или 4N] энергии, а как подступиться, она не знает).
Поскольку отщепляется «чувствующая», переживающая часть, у человека сокращается контакт с собственными эмоциями. Чем сильнее травма (или чем их больше), тем меньшая «площадь души» остается для чувств. «У меня все хорошо, только я ничего не чувствую», – можем услышать мы. И иногда еще: «Сопли – это для слабаков!».
В терапии:
Как мы видим, крайне полезный для выживания механизм расщепления становится источником больших проблем, как только буря осталась позади и можно уже жить, а не выживать.
Используя метод системных расстановок, можно ввести эти три части и работать на их интеграцию.
В очень упрощенном и обобщенном виде, это будет выглядеть как одна страдающая часть, другая, заявляющая, что все в порядке и просто замечательно (главное – не ныть!), и третья, озабоченная их объединением, нацеленная на исцеление. Угадайте, кто где?
По опыту, одной из основных проблем является принятие запроса от здоровой, а не от выживающей части: не «сделать, чтобы не болело, а я стал более железным», а «сделать себе хорошо и как конкретно». Кто работал с этим, тот знает.
И вот теперь вопросы.
III. Вопросы
Возможно ли осуществление работы по интеграции отщепленных частей методом психодрамы (после информирования клиента об изложенной выше теории и в случае его готовности идти именно таким путем)?
Будет ли такая работа достаточно эффективной и безопасной?
Будет ли она достаточно глубокой?
Какие здесь возможны ограничения и «подводные камни»?
Какие средства обеспечения надежного контейнирования переживаний (в процессе работы и в виде напутствий и предписаний) возможны?
Какая предварительная работа должна быть проведена, прежде чем станет возможным непосредственный контакт клиента с травмированной частью?
На каком этапе работы с травмой в целом осмысленно (с точки зрения безопасности процесса для клиента) вносить подобное предложение?
Следует ли вносить в работу фактический материал (подробности травмирующей ситуации) или лучше работать с использованием метафоры?
Какие интервенции способны помочь в поддержании процесса интеграции, а какие способны привести к усугублению раскола?
Как поддерживать в ходе работы контакт со здоровой частью, а не с выживающей?
Является ли травматическая защита отдельным персонажем?
Какая дополнительная «работа на ресурс» возможна для обеспечения клиенту достаточного «запаса прочности» для успешного проживания той боли, которую принесет с собой «вернувшаяся» травмированная часть?
Если использовать в этих целях мифодраму, то какие архетипические сюжеты могут соответствовать разным видам травм?
(И правильно ли мне кажется, что использование именно мифодрамы способно повысить степень безопасности путем «увеличения дистанции» между прошлым личным опытом и актуально переживаемым действием?)
Трикстер
(trade mark: Радио Трикстера)
Москва 2010
27 сентября 2010
Огромное спасибо Марии Егоровой и Юрию Майданюку (Москва) за помощь в изучении психологической травмы!
Оглавление цикла «Псих(олог)ическая травма и диссоциация»:
http://alterglobe.ru/?p=1190